«То, что кажется «невиданным кризисом», – это, как бы ужасно ни звучало, часть ритма американской жизни»

Ведущий подкастов Чарли Кирк был убит выстрелом 10 сентября на выступлении в Университете долины Юты. Убийцу до сих по не нашли. Президент США распорядился приспустить флаги по всей стране.

Последний пост Чарли Кирка в соцсети X посвящен убийству украинской беженки Ирины Заруцкой темнокожим мужчиной: «Если мы хотим перемен, абсолютно необходимо политизировать бессмысленное убийство Ирины Заруцкой, потому что именно политика позволила дикому монстру с 14 судимостями оказаться на свободе и убить ее».

Журналист Станислав Кучер пишет:

– В русскоязычном фейсбуке тревожность на грани истерики — вплоть до знакомых каждому закончившему в Союзе школу пророчеств: «Ну всё, конец Америке!» Повод — убийства Ирины Зарецкой и Чарли Кёрка.

Оба убийства — страшные трагедии и преступления против Америки, тут обсуждать нечего. Как они стали возможны, кто за ними стоит, кто и как ими воспользуется в собственных политических интересах, что можно сделать, чтобы предотвратить подобное, — важнейший разговор, который уже идёт и, поскольку Первую поправку никто не отменял, будет идти до тех пор, пока не будут получены все ответы.

Я же сейчас хочу напомнить один предельно простой тезис.

Политическое насилие всегда было и, увы, ещё долго будет одной из визитных карточек Америки. Но нынешние трагедии — не начало конца и не «разрушение Америки изнутри», а эпизоды в длинной, часто кровавой истории страны.

Линкольн убит, Гарфилд убит, Маккинли убит, Кеннеди убит. Рейган чудом выжил. В 1968-м казалось, что страна развалится прямо завтра: убиты Роберт Кеннеди и Мартин Лютер Кинг, массовые бунты, политические убийства и бешеная популярность губурнетора Алабамы, расистского популиста Джорджа Уоллеса (который в 1972-м чудом выжил после покушения).

В 1970-м Нацгвардия расстреливает студентов в Кентском университете. В 1980-х — покушение на Рейгана и убийство Харви Милка и мэра Сан-Франциско Джорджа Москоне. Даже в относительно «спокойные» десятые насилие никуда не исчезало.

В 2009-м майор армии США расстрелял сослуживцев на базе Форт-Худ. В 2011-м конгрессвумен Габби Гиффордс едва не погибла в результате нападения.

То, что сегодня кажется «невиданным кризисом», в исторической ретроспективе выглядит — как бы ужасно сие ни звучало — частью ритма американской жизни.

Действительно принципиальная разница — теперь каждая трагедия мгновенно становится во всех подробностях достоянием миллионов, и эти миллионы мгновенно разносят свои эмоциональные реакции в соцсетях, заражая паникой всех, кто их читает.

Демократия по определению не может быть стерильной. Свобода собраний означает и право на радикальные митинги, способные перерасти в погромы. Свобода слова — право говорить то, что неизбежно будет воспринято кем-то как разжигание ненависти.

Право на оружие — возможность превратить бытовой спор в массовое убийство. Свободное общество никогда не сможет гарантировать стопроцентной безопасности своим гражданам. Это цена свободы.

И именно здесь снова начинается старая песня о «преимуществах» авторитарных систем («А в СССР президентов не убивали!»). Комментировать этот идиотизм смысла нет: того, кто всерьез считает, что в России/Иране/Китае политического или бытового насилия меньше, уже не вылечишь.

При этом напоминаю и без меня очевидное: именно Москва, Пекин, Тегеран и прочие пхеньяны заинтересованы в том, чтобы каждая трагедия в Америке превращалась в «доказательство» ее скорого краха.

Дезинформация, фабрики троллей, вирусные кампании в соцсетях — всё это работает на то, чтобы превратить в быль давнюю мечту американофобов планеты. В США хватает людей, готовых радикализоваться и пойти «бить морду» всем, кто думает иначе. И хватает тех, кто готов махнуть рукой на свободу ради обещаний «порядка».

Опасность в том, что если первых или вторых окажется слишком много, страна рискует скатиться либо к новой гражданской войне, либо к диктатуре. Оба варианта устраивают «друзей» Америки.

Сегодняшний тест для американского общества прост: сумеет ли решающее большинство — консерваторы и либералы, мигранты и потомки колонистов — объединиться хотя бы в одном.

1. Не дать радикалам диктовать повестку.

2. Не позволить сторонникам «сильной руки» разрушить демократию.

Америка всегда выживала благодаря внутренней силе — умению спорить, не скатываясь в новую гражданскую, и способности мобилизовываться, не превращаясь в диктатуру.

И именно этот экзамен она в очередной раз сдаёт сегодня — на глазах у всего мира. Я уверен: сдаст, какой бы мрачной ни казалась сейчас реальность впечатлительным идеалистами и как бы ни мечтали об обратном разгоняющие очередную волну циники.